Дамир  - Ирина Давыдова

— Ты уверен? с недоверием спросил брат, прищурив глаза и смотря на меня из-подо лба.

— После того, что я узнал, думаю, что Лапочка будет волшебным бальзамом для Лии. В любом случае, я позвоню. Миша, а ты естественно, остаешься здесь.

— Конечно! Всегда на связи.

— Спасибо, — кивнул я, и похлопав мужчину по плечу, пошел на выход.

До дома мы с братом ехали по отдельности, каждый в своей машине, потому что я собирался вернуться раньше, и оставлять Кирилла без колес было очень неудобно. Его помощь мне еще понадобится.

— Варвара Михайловна, идите отдыхать, вы совсем устали, — прошептал я, стоило войти в спальню, и застать женщину, уснувшую прямо около кроватки.

Она положила руку на быльца, и лбом уткнувшись в нее, заснула, боясь оставить Лапочку одну в комнате. Я благодарно улыбнулся и помог ей подняться, понимая, что она так и просидела здесь до утра.

— Вы уже совсем вернулись, Дамир Тимурович? спросила она, потирая глаза.

— Нет, скоро уеду, но сейчас Николай привезет одну женщину и

— Пф, ну что вы, теперь я точно не пойду спать. Думаете, оставлю Лапочку на неизвестно кого?

— Ладно. Но пока отдохните немного, а я вас позову.

— Как же, пойду завтрак готовить.

— А Лику давно кормили?

— Минут пятнадцать назад. Не беспокойтесь, Дамир Тимурович.

Я благодарно кивнул ей, и дождавшись, когда она закроет за собой дверь, повернулся к дочке. Лапочка спала на спинке, раскинув ручки по бокам возле головы. Я улыбнулся, не переставая удивляться тому, какой крохотной она была. И теперь отчего-то верил, что Ангелика действительно может стать для Лии стимулом для выздоровления. Еще раз нежно взглянув на девочку, я сбросил джинсы и футболку, и прошел в ванную, собираясь принять душ и побриться. На все у меня ушло максимум минут двадцать, после чего я, переодевшись в свежие вещи, вернулся обратно в спальню.

Лапочка по-прежнему спала, вызывая во мне трепетные чувства. Не представлял, как можно отказаться от такого счастья и не верил, что Лия ничего не испытывала к своему ребенку. К такому золотцу невозможно оставаться равнодушным.

— Дамир, там Коля привез Валерию Евгеньевну, — прошептал брат, заглянув в комнату.

— Уже познакомился?

— Да. Вроде ничего. Идешь?

— Иду. Радио-няню не купил, теперь сиди с Лапочкой.

— Ты что? А если она проснется? испуганно прошептал брат, хватая меня за руку.

— Не должна. А если что, позовешь, — подмигнул я, и еще раз посмотрев на малышку, скрылся за дверью.

Сейчас необходим был этот разговор, потому что травмировать Лию еще больше, я не позволю никому!

— Здравствуйте, Валерия Евгеньевна, — вежливо поздоровался я, присаживаясь в кресло напротив женщины.

— Здравствуйте. К чему такая спешка? не совсем приветливо ответила она, закидывая ногу на ногу.

— Я не буду церемониться и говорить, что рад вас видеть. У меня другая, но уважительная причина, чтобы вы появились в моем доме.

— Тогда, я вас слушаю.

— Вы знаете, как сильно не хватало Лии вашей поддержки? внимательно смотря на женщину, спросил я, и боковым зрением заметил вошедшую Варвару, которая принесла для нас кофе.

— Простите, я подумала, что вам не помешает, — произнесла домработница и подала чашку гостье, а потом и мне.

— Спасибо, — кивнул я, и дождавшись, когда она оставит нас наедине, снова посмотрел на мать Лии.

— Я всегда желала ей счастья. Всегда хотела, чтобы она ни в чем не нуждалась, — негромко произнесла Валерия, отпивая из своей чашки.

— Что вы имеете в виду, говоря, что всегда хотели, чтобы она ни в чем не нуждалась?

— Мы с мужем всегда старались купить ей лучшую игрушку, лучшую одежду, портфель в школу. Когда она поступила в университет, мы сняли ей достаточно неплохую квартиру. Всегда старались помочь. И что теперь? Чем она отплатила?

— А чем она отплатила?

— Позвонила и сообщила, что вышла замуж. Все.

— Что-то еще говорила? почему-то подумал, что мама может знать больше, чем я.

— Нет. Сказала, сама найдет время и позвонит. Вот она, — благодарность.

— Тогда следующий вопрос. Вы всегда говорите о финансовой помощи?

— А что, это не так? удивленно вскинула на меня взгляд, и я понял, что достучаться до ее сердца будет куда сложнее.

— Лия нуждается в обычной, родительской поддержке. В ваших объятиях, добрых словах, теплой улыбке.

— Откуда вам знать, в чем она нуждается? Вы были такой крепкой парой, когда приехали к нам, а потом неожиданно все рухнуло.

— Что в наших отношениях пошло не так, мне еще предстоит узнать, и поверьте, мне очень сложно. Но я хочу, чтобы и вы наладили отношения с дочерью.

— А если она сама не хочет? отставив чашку, спросила Валерия, тут же заламывая от волнения пальцы.

— Я вам скажу сейчас очень важные вещи, и надеюсь, что вы меня поймете правильно. Договорились? спросил я, не отпуская ее взгляд, на что женщина неуверенно кивнула. Сейчас наверху, в комнате, в маленькой кроватке спит ваша внучка.

— Что-о?! резко поднявшись из кресла, произнесла громче обычного. Вы шутите?

— Мне совершенно не до шуток. Дочка моя и Лии, она родилась семимесячной.

— Господи, — прошептала она, пальцами прикрывая рот. Почему вы молчали?

— Я сам вчера вечером только узнал, что у меня есть дочь. Предполагалось, что Лия ждет ребенка от мужа.

— Но как же так? Я могу ее видеть? Внучку? упав обратно в кресло, тихо начала задавать вопросы.

— Конечно! Но я еще не закончил. Этот ублюдок отправил Лию на больничную койку.

— Что он с ней сделал? резко спросила она, и руками схватилась за подлокотники.

— Скрывать от вас не вижу смысла, ибо хочу, чтобы вы поняли, что теряете. А теряете прекрасную дочь.

— Вы мне не ответили.

— Он ее избил очень сильно. Сейчас ее жизни ничего не угрожает, но если бы мой помощник меня послушался и убрал наблюдение за Лией, то

Я замолчал, сам не в силах думать, что было бы, если бы Михаил меня послушал, но теперь понимал, — я просто обязан ему жизнью.

— Вы все это время присматривали за ней?

— Я люблю ее!

Женщина замерла, смотря на меня внимательным взглядом, а потом вдруг неожиданно поникла, в глазах я увидел грусть, а тело разом ослабло, плечи опустились и что-то резко в ней изменилось. Она вся изменилась. Задумалась.

— Я тоже ее люблю, и отец. Просто мы сами так воспитывались, и сложно проявлять свои чувства, сложно открываться, — отчаянно прошептала она, и отвернувшись, постаралась незаметно смахнуть слезу.